Помпезная лестница со старинными портретами на стенах, просторная квартира, в которой когда-то обитала большая семья в одиннадцать человек, а сейчас живет одна приветливая пожилая женщина, живет на скромную австрийскую пенсию. Это – графиня Мария Андреевна Разумовская, потомок известного рода, почетный член Всеавстрийской ассоциации российских соотечественников.
Об истории рода Разумовских писано-переписано, и в нашем журнале тоже – в Ь3/1998.
Хотелось поговорить с Марией Андреевной не об истории, а о ее жизни, собственно, просто пообщаться с мудрым человеком.
ДВЕ ПОЛОВИНЫ
РАЗУМОВСКОЙ
– Вы родились в Австрии?
– Нет, в Чехии, в Северной Моравии, в городе Троппау (Opava) – столице австрийской Силезии. Мой дед, австриец и внук русского, владел там несколькими имениями и, кстати, очень много делал для развития страны. Его младший сын и мой отец в Первую мировую войну, будучи австрийским офицером, попал в плен и три года провел в военном лагере в Иркутске. Там он научился говорить по-русски. Когда он вернулся домой, познакомился с русской девушкой – урожденной княжной Витгенштайн, которая смотрела за детьми его сестры. Они поженились, и первой в семье родилась я, а потом еще две дочери и два сына – всего пятеро детей. Моя мать происходила из обрусевшей немецкой семьи (ее прадед был генералом русской армии и сражался против Наполеона). Родители научили нас русскому языку.
– Вы практически всю жизнь живете в Австрии, а так хорошо говорите по-русски!
– В семье-то мы говорили по-немецки. Среди моих братьев и сестер я лучше всех знала русский. У меня всегда были русские знакомые и друзья. Но в основном повлияла моя работа.
– Кроме немецкого и русского, у вас, наверное, есть в активе и еще какие-нибудь иностранные языки?
– Английский, французский, немного чешский.
– Так сколько же в вас русской крови?
– Одна моя половина – русская, а вторая – австрийская. Ну а в общем, я – европейка.
– Вы Россию тоже считаете Европой?
– Не политически – духовно.
РАБОТАТЬ, ЧТОБЫ
ПРОКОРМИТЬСЯ
– Когда ваша семья переехала в Вену?
– Мы жили в Троппау до 1946 года. Потом вышли Бенешевские декреты, нас посчитали немцами и отобрали имение.
– Где же вы поселились?
– У нас, слава Богу, была крыша над головой: в венском доме, который когда-то построил мой дед, сохранилась квартира, где я живу до сих пор и где мы сейчас находимся.
– А на что вы существовали?
– Моя мать, моя сестра и я должны были работать, чтобы прокормить себя и младших детей, которые ходили в школу. Поэтому у меня не было возможности учиться в университете, и я пошла на работу – в Австрийскую национальную библиотеку, в славянский отдел и отдел комплектования. Кроме того, я организовывала конференции, занималась международными связями.
– Но вам впоследствии так и не удалось получить высшее образование?
– К сожалению, не удалось – надо было зарабатывать на жизнь. Поэтому и пенсия у меня невысокая – если бы была ученая степень, могла бы получать больше. Но мне хватает. Квартира своя, надо только платить за коммунальные услуги, оплачивать счета за газ, электричество и телефон.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
В РОССИЮ
– Вам и членам вашей семьи приходилось бывать в Москве?
– Мой брат и моя сестра открывали там представительство Австрийских авиалиний. Александр был директором, а Ольга – менеджером, и у них в штате был еще только один работник – секретарша. Тогда я приезжала в Москву в первый раз. Моя мама панически боялась ехать в Россию, думала, что коммунисты режут аристократов, но когда церковь организовала поездку, все-таки решилась и приехала в Москву. Ей там страшно понравилось.
– А когда вы были в России в последний раз?
– Совсем недавно, в ноябре 2004 года. Я представляла там свою книгу ТРазумовские при царском двореУ – в Австрийской библиотеке Санкт-Петербурга, в такой же библиотеке в Москве и там же – в Библиотеке иностранной литературы.
– Я видела еще одну вашу книгу – о Марине Цветаевой. Почему вдруг Цветаева?
– Когда моя сестра была в Москве, она получала самиздатовские публикации и как-то прислала мне необычной силы стихи, где поэтесса даже писала, что она покончит с собой. Это были стихи Цветаевой. Я еще тогда заинтересовалась ее поэзией и судьбой, начала искать материалы на эту тему и в конце концов решила написать полную биографию поэтессы.
ТЕНОР МАРИЯ
РАЗУМОВСКАЯ
– Вы всю жизнь живете в Европе, а исповедуете православную религию. Почему?
– Потому что моя мать была православной и мы ходили с ней в церковь, которая находилась тогда в здании вокзала. Во время войны ее разбомбили. В нашем храме раньше русских было мало, а сейчас такая масса! Приятно видеть там молодежь, детей.
– Вы ведь даже поете в церковном хоре?
– Да, начиная с пятнадцати лет.
– Ходите на репетиции?
– Уже не хожу – всё знаю наизусть.
– Хороший сейчас хор?
– Да, хороший руководитель, много новых певцов, особенно сопрано.
– А сколько в нем человек?
– Человек пятнадцать.
– И мужчины есть?
– К сожалению, не так много. Нам так требуются теноры! Мне приходится вести партию тенора, а раньше – альта. Петь мне очень радостно.
ДЕЛАМИ Я ПРОДОЛЖАЮ СЛАВУ
– Вы присутствовали на возложении венков к памятнику бывшему послу России в Австрии, вашему предку Андрею Разумовскому, в день дипломатического работника?
– Да, меня туда пригласил посол. Он стал первым из послов, который обратил на меня внимание. Меня приглашают на приемы в Посольство, выказывают уважение.
– Но ведь такое отношение к вам – это, видимо, не только из-за ваших предков. Вы сами – уважаемый человек.
– Знаете, у нашей семьи есть девиз: ТFamam extendare faktisУ, что означает: «Делами я продолжаю славу». С детства нам внушали, что нельзя почивать на лаврах своих предков. Поэтому мой брат Андрей стал известным журналистом, а сестра Дарья – секретарем Венского музыкального общества… Я тоже стараюсь как могу быть полезной обществу.
– Ваша семья разбросана по всему свету. Интересно, помнят ли ваши родственники о своих русских корнях?
– Хотя и не все говорят по-русски, свои корни не забывают, даже имена у всех русские.
Беседовала Ирина Мучкина
Об истории рода Разумовских писано-переписано, и в нашем журнале тоже – в Ь3/1998.
Хотелось поговорить с Марией Андреевной не об истории, а о ее жизни, собственно, просто пообщаться с мудрым человеком.
ДВЕ ПОЛОВИНЫ
РАЗУМОВСКОЙ
– Вы родились в Австрии?
– Нет, в Чехии, в Северной Моравии, в городе Троппау (Opava) – столице австрийской Силезии. Мой дед, австриец и внук русского, владел там несколькими имениями и, кстати, очень много делал для развития страны. Его младший сын и мой отец в Первую мировую войну, будучи австрийским офицером, попал в плен и три года провел в военном лагере в Иркутске. Там он научился говорить по-русски. Когда он вернулся домой, познакомился с русской девушкой – урожденной княжной Витгенштайн, которая смотрела за детьми его сестры. Они поженились, и первой в семье родилась я, а потом еще две дочери и два сына – всего пятеро детей. Моя мать происходила из обрусевшей немецкой семьи (ее прадед был генералом русской армии и сражался против Наполеона). Родители научили нас русскому языку.
– Вы практически всю жизнь живете в Австрии, а так хорошо говорите по-русски!
– В семье-то мы говорили по-немецки. Среди моих братьев и сестер я лучше всех знала русский. У меня всегда были русские знакомые и друзья. Но в основном повлияла моя работа.
– Кроме немецкого и русского, у вас, наверное, есть в активе и еще какие-нибудь иностранные языки?
– Английский, французский, немного чешский.
– Так сколько же в вас русской крови?
– Одна моя половина – русская, а вторая – австрийская. Ну а в общем, я – европейка.
– Вы Россию тоже считаете Европой?
– Не политически – духовно.
РАБОТАТЬ, ЧТОБЫ
ПРОКОРМИТЬСЯ
– Когда ваша семья переехала в Вену?
– Мы жили в Троппау до 1946 года. Потом вышли Бенешевские декреты, нас посчитали немцами и отобрали имение.
– Где же вы поселились?
– У нас, слава Богу, была крыша над головой: в венском доме, который когда-то построил мой дед, сохранилась квартира, где я живу до сих пор и где мы сейчас находимся.
– А на что вы существовали?
– Моя мать, моя сестра и я должны были работать, чтобы прокормить себя и младших детей, которые ходили в школу. Поэтому у меня не было возможности учиться в университете, и я пошла на работу – в Австрийскую национальную библиотеку, в славянский отдел и отдел комплектования. Кроме того, я организовывала конференции, занималась международными связями.
– Но вам впоследствии так и не удалось получить высшее образование?
– К сожалению, не удалось – надо было зарабатывать на жизнь. Поэтому и пенсия у меня невысокая – если бы была ученая степень, могла бы получать больше. Но мне хватает. Квартира своя, надо только платить за коммунальные услуги, оплачивать счета за газ, электричество и телефон.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
В РОССИЮ
– Вам и членам вашей семьи приходилось бывать в Москве?
– Мой брат и моя сестра открывали там представительство Австрийских авиалиний. Александр был директором, а Ольга – менеджером, и у них в штате был еще только один работник – секретарша. Тогда я приезжала в Москву в первый раз. Моя мама панически боялась ехать в Россию, думала, что коммунисты режут аристократов, но когда церковь организовала поездку, все-таки решилась и приехала в Москву. Ей там страшно понравилось.
– А когда вы были в России в последний раз?
– Совсем недавно, в ноябре 2004 года. Я представляла там свою книгу ТРазумовские при царском двореУ – в Австрийской библиотеке Санкт-Петербурга, в такой же библиотеке в Москве и там же – в Библиотеке иностранной литературы.
– Я видела еще одну вашу книгу – о Марине Цветаевой. Почему вдруг Цветаева?
– Когда моя сестра была в Москве, она получала самиздатовские публикации и как-то прислала мне необычной силы стихи, где поэтесса даже писала, что она покончит с собой. Это были стихи Цветаевой. Я еще тогда заинтересовалась ее поэзией и судьбой, начала искать материалы на эту тему и в конце концов решила написать полную биографию поэтессы.
ТЕНОР МАРИЯ
РАЗУМОВСКАЯ
– Вы всю жизнь живете в Европе, а исповедуете православную религию. Почему?
– Потому что моя мать была православной и мы ходили с ней в церковь, которая находилась тогда в здании вокзала. Во время войны ее разбомбили. В нашем храме раньше русских было мало, а сейчас такая масса! Приятно видеть там молодежь, детей.
– Вы ведь даже поете в церковном хоре?
– Да, начиная с пятнадцати лет.
– Ходите на репетиции?
– Уже не хожу – всё знаю наизусть.
– Хороший сейчас хор?
– Да, хороший руководитель, много новых певцов, особенно сопрано.
– А сколько в нем человек?
– Человек пятнадцать.
– И мужчины есть?
– К сожалению, не так много. Нам так требуются теноры! Мне приходится вести партию тенора, а раньше – альта. Петь мне очень радостно.
ДЕЛАМИ Я ПРОДОЛЖАЮ СЛАВУ
– Вы присутствовали на возложении венков к памятнику бывшему послу России в Австрии, вашему предку Андрею Разумовскому, в день дипломатического работника?
– Да, меня туда пригласил посол. Он стал первым из послов, который обратил на меня внимание. Меня приглашают на приемы в Посольство, выказывают уважение.
– Но ведь такое отношение к вам – это, видимо, не только из-за ваших предков. Вы сами – уважаемый человек.
– Знаете, у нашей семьи есть девиз: ТFamam extendare faktisУ, что означает: «Делами я продолжаю славу». С детства нам внушали, что нельзя почивать на лаврах своих предков. Поэтому мой брат Андрей стал известным журналистом, а сестра Дарья – секретарем Венского музыкального общества… Я тоже стараюсь как могу быть полезной обществу.
– Ваша семья разбросана по всему свету. Интересно, помнят ли ваши родственники о своих русских корнях?
– Хотя и не все говорят по-русски, свои корни не забывают, даже имена у всех русские.
Беседовала Ирина Мучкина
