Австрия со всех сторон

Родственник римского кесаря

Просмотров: 150
В прошлом очерке мы покинули Москву сразу после кончины императора Петра II, племянника Римского кесаря, перед началом новой Тдинастической лихорадкиУ, вспыхнувшей вскоре при русском дворе. Очень нелегко было Верховному Тайному совету определить нового претендента на освободившийся престол. Действительно, кто мог бы его занять? Может быть, дочь Петра I Елизавета Петровна? Но она была незаконнорожденной, да еще и с подмоченной репутацией. Ее похождения были притчей во языцех в петербургском свете. А если учесть ее крутой отцовский характер и отвращение к любым занятием кроме танцев и маскарадов, то понятны станут мотивы, по которым она не могла быть посажена на престол.
Другой возможный претендент, внук Петра I, которому в то время исполнилось два года, – опять-таки сын незаконнорожденной Тдщери ПетровойУ Анны, да еще в таком несознательном возрасте. Кроме того, в отсутствие в живых матери регентом надо было делать его отца – нищего герцога.
Но ведь существовал еще брат Петра, царь Иван, а у него было две дочери. Вернее будет сказать – дочери его жены Прасковьи Салтыковой, так как, по свидетельствам современников, сам Иван не мог исполнять супружеские обязанности. Приставленный к царице ТспальникУ дворянин Василий Юшков следил не только за чистотой простыней, но и за продолжением царского рода. Благодаря его стараниям, царица произвела на свет двух дочерей: Анну и Екатерину.
Анна по политическим соображениям была выдана замуж за курляндского герцога, который на собственной свадьбе, чтобы угодить царю, выпил больше допустимого и испустил дух по дороге в Митаву, так и не довезя молодую жену до дома. Сначала вдовью печаль успешно скрашивал князь Бестужев, приставленный к Анне в качестве петербургского всевидящего ока, но вскоре его заменил Бирон. Последний не только умело врачевал сердечные недуги молодой вдовы, но и освободил ее от всех нудных повседневных забот.
Учитывая леность, безразличие к делам и спокойный характер Ткурляндской вдовыУ, Верховный совет посчитал ее достойной занять опустевший трон, правда, при соблюдении ряда условий, которые были сформулированы в особой ТкондицииУ. По этому договору будущая императрица обязывалась без согласия совета Тни с кем войны не начинать и мира не заключать, верных подданных никакими новыми податями не обременять и государственные доходы в расход не употреблять, в знатные придворные чины как русских так и иноземцев не производить, как в статские, так и в военные выше полковничьего ранга никого не жаловать. Бирона от себя отпуститьУ. В случае нарушения этих условий императрица лишалась российской короны. Для подписания кондиции к Анне в Митаву был отправлен родовитый вельможа, член Верховного совета, Голицын. Будущая императрица, бегло просмотрев документ, тотчас же его подписала.
Однако приехав в Москву на коронацию, Анна Иоанновна не обнаружила особого желания выполнять условия подписанного договора. Причиной тому было прошение, поданное ей руководителями дворянской партии, во главе которой стояли Тдети из гнезда ПетроваУ Остерман и Головин. В противовес требованиям боярской кондиции они предлагали курляндской герцогине Тпринять всю власть на себя и править благоразумно государством в правосудии и в облегчении податей, уничтожить Верховный Тайный совет и передать все его полномочия Сенату, куда выбирать на упалые места представителей дворянстваУ. Естественно, Анне больше нравилось быть ТсамодержавнойУ императрицей, чем зависеть от воли ТверховниковУ, и она охотно согласилась принять дворянское прошение и публично разорвала боярскую кондицию.
Итак, царский трон заняла Анна Иоанновна, дочь царя Ивана, брата Петра I. Монаршей волею все ТверховникиУ были рассеяны по самым дальним углам империи, но вместо них при дворе появился Бирон, который быстро прибрал к рукам всю власть в стране. А появившихся было дворянских диссидентов подверг ТисправлениюУ кнутом и ссылкой.
Большую часть времени двор находился в Москве. Вставала Анна Иоанновна между 7 и 8 часами и после рассматривания и примерки новых нарядов и драгоценностей начинала прием министров. После этой неприятной и утомительной процедуры, во время которой бумаги она подписывала, не читая, царица в сопровождении Бирона отправлялась в манеж упражняться в верховой езде. В двенадцать часов они перебирались в дом Бирона, где обедали и потом отдыхали (жена Бирона в это время скромно удалялась). Дети же, появлявшиеся вследствие послеобеденного отдыха, выдавались госпожой Бирон за своих. Весь Петербург знал, что если Анна Иоанновна переставала появляться на публике под предлогом болезни, а жена Бирона подвязывала к животу подушку, то вскоре наступали очередные роды императрицы. Жена фаворита в торжественных случаях надевала платья по 100 тысяч рублей каждое и выражала недовольство, если ей целовали не две, а только одну руку. При такой роскошной жизни средств, выделяемых государством семейству Биронов, не хватало, а дефицит покрывался взятками. Их размеры во многом и определяли внутреннюю и даже внешнюю политику Государства Российского.
К середине царствования Анны Иоанновны в Восточной Европе сложилась непростая военно-политическая обстановка. Австрия, изнуренная борьбой с западными соседями за признание ими Тпрагматической санкцииУ, не могла без союзников успешно противостоять турецкой экспансии. Таким союзником в первую очередь могла бы стать Россия, но она в то время была достаточно сильна, чтобы без особого труда отражать бандитские вылазки крымских татар, и еще слишком слаба, чтобы встать Ттвердой ногойУ на побережье Черного моря. Поэтому предложение Венского двора о заключении военного союза вызвало в Петербурге жаркие споры. Все дипломатическое ведомство во главе с Остерманом выступало против этого союза как противного интересам России. Однако денежные субсидии из Вены, очутившиеся в кармане Бирона, оказались весьма внушительными, и договор был заключен. Согласно ему, Россия должна была не только вести активные боевые действия против турок в Причерноморье, но и отправить на помощь австрийским войскам сильный вспомогательный корпус.
Военные действия начались в 1735 году и продолжались до 1739 года. За это время российские войска оккупировали почти весь Крым и взяли штурмом две сильные турецкие крепости, Хотин и Яссы, расположенные в долине Прут. Но отправить войска в Пенсильванию не удалось из-за интриг Франции, склонившей Польшу к отказу пропустить русский корпус через ее территорию. Лишенный российской поддержки Карл VI потерпел поражение от турок и вынужден был заключить с Портой невыгодный сепаратный мир.
Россия, предвидя скорое окончание войны Турции с Персией и не надеясь добиться дальнейших успехов без союзника, также заключила в конце 1739 года невыгодный мир с Портой. По этому мирному договору все ранее завоеванные области и крепости были возвращены туркам. Таким образом, в результате войны Россия не получила никаких выгод, оставив при этом более ста тысяч убитых на полях сражений.
Между тем царствование Анны Иоанновны завершалось, и надо было вновь решать Тдинастический вопросУ – кто же после нее займет российский трон. На него можно было посадить Елизавету Петровну, двоюродную сестру императрицы, или ее племянника, герцога Гальштатского.
Но у Анны Иоанновны была родная племянница Анна Леопольдовна, дочь сестры Екатерины, выданной Петром I замуж за герцога Мекленбург-Шверинского. Конечно, взять и посадить на престол эту ленивую, легкомысленную и малообразованную женщину, принадлежащую к боковой ветви царской семьи, было бы опрометчивым шагом. Но если бы у Анны Леопольдовны появилось мужское потомство от брака с представителем какого-нибудь знатного европейского двора, то ее сына можно было бы попытаться посадить на трон, назначив регентом его мать.
Правда, такое развитие событий несколько противоречило планам самой Анны Леопольдовны, которую пугал этот страшно неприступный трон. К этому времени у нее уже был сердечный избранник, саксонский посланник Линар. Он был красавцем и, чтобы сохранить красоту своего лица, спал в специальной косметической маске. Дабы он не путался под ногами, его отослали на родину, и начались поиски достойного жениха. Сначала выбор императрицы пал на маркграфа Бранденбургского Карла, родственника прусского короля. Начавшиеся между Петербургом и Берлином переговоры сильно встревожили венский двор. Ведь в случае этого брака была бы возможна переориентация внешней политики России, в результате чего Австрия могла потерять важного союзника. Кроме того, в Вене с опаской смотрели на усиление военной мощи Пруссии при короле Фридрихе I, который готовился военной силой решить длительный спор с Силезией, входившей в состав Пруссии, а союз с Россией мог бы его от этого удержать.
Вена никак не могла допустить подобного брака. В связи с этим знаменитый австрийский фельдмаршал Секондорф, находившийся тогда в Берлине, получил указания воспрепятствовать успешному исходу переговоров, что ему, настоящему вояке, и удалось сделать. В свою очередь Бирон, получив за это мзду из Вены, внушил Анне Иоанновне мысль о негодности задуманного плана и предложил ей обратить взор на Австрию. В Вене уже был срочно подобран жених, Антуан-Ульрих Брауншвейгский, племянник австрийской императрицы. Заморский принц не понравился невесте – был он невзрачен, мал ростом, заикался, мысли излагал путано, на комплименты был неохоч и не мог вытеснить из ее сердца красавца Линара. Может быть, поэтому и медлили со свадьбой – шесть лет оставался он в роли жениха.
Но вот наступил 1739 год. Здоровье Анны Иоанновны резко ухудшилось, и ждать больше было нельзя. В июле состоялось бракосочетание, сопровождаемое пышными празднествами. А через 13 месяцев у молодых родился сын, нареченный Иоанном, чему была несказанно рада российская императрица. Теперь было кому передать корону и трон. Радовалась и молодая чета, выполнившая Тзаказ на императораУ, – теперь можно было лет пятнадцать управлять Российской империей, стоя за троном малолетнего монарха. Но через три месяца Анна Иоанновна, находясь при смерти, подписала манифест, который объявил регентом младенца-императора не его мать, не его отца, а Бирона, в жилах которого не было ни капли голубой крови. Отныне человек столь низкого происхождения мог повелевать наследниками императорской фамилии. С первых дней своего регентства Бирон стал относиться к родителям престолонаследника самым скверным образом и грозил выслать их из России.
Все это, конечно, не могло нравиться последним, и Антон-Ульрих Брауншвейгский вскоре попытался с помощью гвардии отрешить ТвременщикаУ от власти, но заговор был быстро раскрыт.
Бироном было созвано Тчрезвычайное собраниеУ, на которое были приглашены члены кабинета министров, Сенат и генералитет. Выслушав подробный отчет об опасном заговоре, участники заседания Тподали мнениеУ о необходимости снятия бунтовщика со всех занимаемых им должностей. При этом рекомендовалось повернуть дело так, чтобы Тсие отрешение было бы желанием самой провинившейся персоныУ, которой ничего больше не оставалось делать, как подать в адрес столь высокого собрания соответствующий рапорт. Так отец императора был лишен должности командира Преображенского полка и, следовательно, связи с гвардией безродным ТвременщикомУ.
Прошло чуть больше недели. Бирон наглел прямо на глазах и теперь уже попытался не допускать к малютке-императору мать. Анна Леопольдовна, доведенная этим до отчаяния, обратилась к боевому фельдмаршалу Миниху с просьбой отрешить Бирона от власти. Доподлинно не известно, что больше подействовало на решение Миниха: слезы смертельно обиженной матери или личная неприязнь к этому чванливому выскочке. Он взялся за дело, и оказалось, что в действительности ТвременщикУ был не таким уж страшным: в ночь с 7 на 8 ноября бравый вояка всего с 80 солдатами арестовал Бирона со всей его родней и сторонниками. Особая комиссия, составленная все из тех же высокопоставленных вельмож, после слушанья дела приговорила ТвременщикаУ к смертной казни, но Анна Леопольдовна, провозгласившая себя еще 9 ноября 1740 года Тправительницей РоссииУ, смягчила приговор: Бирон был сослан в Пелым, а канцлер Бестужев, поддержавший его, – в отцовскую пошехонскую деревню.
Еще совсем недавно разжалованный полковник Преображенского полка Антуан-Ульрих Брауншвейгский был сразу произведен в генералиссимусы, а вся власть перешла в руки Миниха. Но тот, как на грех, заболел, и его недруги уговорили Анну Леопольдовну его власть урезать. 8 марта страшно разгневанный и обиженный фельдмаршал подал прошение об отставке, которая и была, к его удивлению, принята.
Анна Леопольдовна оказалась слабой правительницей для того, чтобы крепко держать вожжи власти. Государственными делами она практически не занималась и большую часть времени проводила лежа или за карточной игрой.
Продолжение в след. номере.
Профессор А. Зиничев
Оставьте свой комментарий к статье
  • Регистрация
  • Авторизация

Создайте новый аккаунт

Быстрый вход через социальные сети

Войти в аккаунт

Быстрый вход через социальные сети